Перо динозавра - Страница 44

Сёрен потерял дар речи.

— Да, я точно так же себя чувствовал, когда вдруг понял, что этот несчастный парень в себе таскал. Непостижимо, как он вообще мог с этим жить, просто-напросто непостижимо.

— Откуда они взялись? — спросил наконец Сёрен.

— Тут я пас.

— Да, но насколько часто это встречается? — спросил Сёрен.

Он никогда раньше не слышал о паразитах в тканях. Ленточные черви — да, острицы, лямблии, даже о шистосомозе он слышал и знал, что последний очень широко распространен в странах третьего мира, но во всех этих случаях речь шла о непрошеных гостях в желудке, кишечнике, возможно даже кровотоке, но уж точно не в тканях. Ничего омерзительнее он в жизни не слышал.

— Пас, — повторил Бойе. — Я же сказал, я не паразитолог.

— Сколько всего паразитов в нем было, по твоей оценке? — спросил Сёрен.

Бойе взялся за свои бумаги:

— Всего около двух тысяч шестисот, распределенных по нервным, мышечным и соединительным тканям… довольно большой процент в мозге… — Сёрен поднял руку. — …и один в глазу, — продолжил Бойе. — Этот был виден.

Сёрен покачал головой.

— Послушай, — начал он, — значит ли это, что Хелланд умер не своей смертью?

— Я склонен снова сказать «пас», — серьезно ответил Бойе. — Я не знаю. С одной стороны, его смерть чрезвычайно естественна. Все его системы пришли к коллапсу, и только благодаря его отличной физической форме и конституции этого не случилось гораздо раньше. И, как я уже сказал, я слишком мало знаю о паразитах, чтобы рассуждать о них профессионально, но между нами говоря, не для протокола, — конечно, моя первая и неотступная мысль — как эти черти внутри него оказались, — Бойе сощурил глаз и продолжил: — Беспокойная мысль. С другой стороны, Хелланд был биологом — кто их знает, чем они там занимаются. Может быть, это какой-то профессиональный несчастный случай? Может, он опрокинул на себя какую-то склянку?

— Он был орнитологом, — возразил Сёрен.

— Может, птицы послужили источником заражения? С моей стороны это только догадки, конечно, а я не люблю строить догадки. Но в Институте вакцин и сывороток есть настоящий эксперт в области паразитологии, и я с ней уже поговорил. Тове Бьеррегор. Она пообещала парафинировать и разрезать паразитов сегодня перед уходом с работы и посмотреть на срезы первым делом завтра с утра. В двенадцать часов она сообщит результат. Есть еще Ханне Моритцен с естественно-научного факультета. Она одна из самых опытных паразитологов в мире, годами работала в Южной Америке и немусульманских районах Индонезии, где проблема паразитов стоит острее всего. С ней тоже не мешало бы связаться. Она-то точно сможет объяснить, как такой вот дружок, все его братья и сестры, а также все братья и сестры его братьев и сестер умудрились очутиться в Ларсе Хелланде, — Бойе сделал паузу и поднял вверх указательный палец. — Есть еще несколько милых деталей. У Ларса Хелланда было довольно много относительно свежих переломов, которые срастались сами по себе, и в некоторых местах это выглядит не очень хорошо. За последние шесть месяцев он сломал три пальца на левой и два на правой руке плюс два пальца на правой ноге. Кроме того, у него есть шрамы на коже головы, оставшиеся после нескольких серьезных ушибов, и две небольшие гематомы в области головного мозга, обе расположены в довольно безопасном месте, но тем не менее, — Бойе стоял, склонившись над своими бумагами, и на мгновение поднял на Сёрена глаза. — Кроме того, я могу констатировать, что у него была операция на головном мозге. Восемь-десять лет назад. Не то чтобы это имело какое-то значение — нет никаких признаков болезни головного мозга, кроме этих двух гематом. Я подумал просто, что стоит это упомянуть. Да, так что касается переломов — я позвонил своему коллеге из «скорой помощи» и попросил проверить кое-что в их компьютере. Он задолжал мне услугу, и да, я знаю, что это противозаконно, — Бойе поднял руку, как будто Сёрен собирался протестовать. — Хелланд не обращался в «скорую помощь». Ни единого раза за последний год. Может быть, конечно, он ходил к своему семейному врачу, ты это должен проверить. Но он все-таки ни разу не был в приемном покое больницы, несмотря на то что некоторые его повреждения требовали неотложной медицинской помощи. Его увечья похожи на те, которые встречаются у избиваемых мужьями женщин, не решающихся идти к врачу, потому что муж тогда моментально сядет аж на неделю. Если бы труп Хелланда не кишел паразитами, я бы предположил, что он подвергался насилию. Но теперь, конечно, я считаю, что все его увечья связаны с паразитами. Почему он не хотел, чтобы его подлатали, — это уже другая история… — Бойе красноречиво посмотрел на Сёрена, давая понять, что разузнать это — по его части.

— Могли эти повреждения сами по себе привести к смерти?

— Неа, — ответил Бойе. — Ларс Хелланд умер оттого, что у него в тканях было две тысячи шестьсот незваных органических гостей. Это совершенно точно.

Сёрен поднялся с некоторым трудом.

Выехав из Королевской больницы, Сёрен на дьявольской скорости помчался домой. Небо целый день было тяжелым и серым, но, пока Сёрен сидел в подвале у Бойе, оно успело окраситься в голубой, и температура упала. Сёрен опустил окно и почувствовал на лице острый воздух.

Что все это за чертовщина?

Он снизил скорость и поехал позади грузовика.

Так, спокойно.

Добравшись до дома, он приготовил ужин, уселся за стол — и вдруг почувствовал какое-то жжение под одеждой. Что-то вроде щекотки в волосах на лобке. Он быстро проглотил еду и принял душ. После душа у него зачесалась щека, тогда он побрился и проверил, нет ли у него вшей. Затем долго разглядывал ноготь на большом пальце ноги. Это что, грибок? Как весь этот омерзительный сброд мог попасть внутрь того несчастного парня? У Сёрена не было никаких предположений на этот счет. Он что, съел личинку? Каким образом из одной личинки получились тысячи? Размножалась ли она внутри Хелланда? Передалось ли ему это по воздуху? Выпил ли он их вместе с водой из-под крана? Сёрен слонялся по комнате, в конце концов он открыл пиво и уговорил себя успокоиться.